Неточные совпадения
Привалов шел за Василием Назарычем через целый ряд небольших комнат, убранных согласно указаниям моды последних дней. Дорогая мягкая мебель, ковры, бронза, шелковые драпировки на окнах и дверях — все дышало роскошью, которая невольно бросалась в глаза после скромной
обстановки кабинета. В небольшой голубой
гостиной стояла новенькая рояль Беккера; это было новинкой для Привалова, и он с любопытством взглянул на кучку нот, лежавших на пюпитре.
В этой
гостиной, на этом диване я ждал ее, прислушиваясь к стону больного и к брани пьяного слуги. Теперь все было так черно… Мрачно и смутно вспоминались мне, в похоронной
обстановке, в запахе ладана — слова, минуты, на которых я все же не мог нe останавливаться без нежности.
Марья Маревна вошла в роскошную княжескую
гостиную, шурша новым ситцевым платьем и держа за руки обоих детей. Мишанка, завидев Селину Архиповну, тотчас же подбежал к ней и поцеловал ручку; но Мисанка, красный как рак, уцепился за юбку материнского платья и с вызывающею закоснелостью оглядывал незнакомую
обстановку.
Начатое и оставленное здесь вышиванье, кипсеки, гравюры на стенах, тщательно выхоженные растения у окон, и нигде нет пыли, и еще какое-то особое настроение семейственности, нечто такое, чего не бывает в непорядочных домах и что всегда оценивается хозяйками, — неужели в этой
обстановке могло совершиться какое-то обольщение ее скромного мальчика заботливыми молодыми хозяйками этой
гостиной?
Небольшая, уютная
гостиная, тесный кружок друзей-либералов, скромная беседа о том, что Россия быстрыми шагами стремится на пути к преуспеянию, и, наконец, беспредельно любящее сердце женщины — ужели это недостаточно завидная
обстановка даже для наиболее взыскательного помпадура?
Он сидел теперь в
гостиной, и эта комната производила странное впечатление своею бедною, мещанскою
обстановкой, своими плохими картинами, и хотя в ней были и кресла, и громадная лампа с абажуром, она все же походила на нежилое помещение, на просторный сарай, и было очевидно, что в этой комнате мог чувствовать себя дома только такой человек, как доктор; другая комната, почти вдвое больше, называлась залой, и тут стояли одни только стулья, как в танцклассе.
Глядя на потолок, как бы припоминая, он с чудесным выражением сыграл две пьесы Чайковского, так тепло, так умно! Лицо у него было такое, как всегда — не умное и не глупое, и мне казалось просто чудом, что человек, которого я привык видеть среди самой низменной, нечистой
обстановки, был способен на такой высокий и недосягаемый для меня подъем чувства, на такую чистоту. Зинаида Федоровна раскраснелась и в волнении стала ходить по
гостиной.
Зала в доме Окоемовых, в глубине входная дверь; направо (от актеров) дверь в
гостиную, налево — в кабинет Окоемова; мебели и вся
обстановка приличные.
И
гостиная и кабинет отличались вообще большой простотой
обстановки, близко граничившей с бедностью.
И доктора, приходившие дежурить и уходившие, не замечали этого беспорядка. То, что чужой человек спал в
гостиной и храпел, и этюды на стенах, и причудливая
обстановка, и то, что хозяйка была непричесана и неряшливо одета, — все это не возбуждало теперь ни малейшего интереса. Один из докторов нечаянно чему-то засмеялся, и как-то странно и робко прозвучал этот смех, даже жутко сделалось.
Каждое утро, после обедни, о. Игнатий приходил в
гостиную, окидывал одним взглядом пустую клетку и всю знакомую
обстановку комнаты, садился в кресло, закрывал глаза и слушал, как молчит дом.
Хвалынцев присел к столу, заваленному роскошными кипсеками и альбомами.
Обстановка этой
гостиной была изящна и роскошна. Прошло минут десять, когда из-за портьеры показалась очень приличная камеристка и сказала Хвалынцеву, что графиня просит его к себе. Он пошел вслед за девушкой, которая привела его в будуар.
Матовый фонарик в
гостиной, яркий камин, зелень на окнах, красивая покойная мебель и мягкие ковры — все это так красило ее новую
обстановку, посреди которой, в роли счастливой молодой хозяйки, она и посторонним, и самой себе казалась еще прелестнее.
Несмотря на то что в описываемое нами время — а именно в ноябре 1758 года — не было ни юрких репортеров, ни ловких интервьюеров, ни уличных газетных листов, подхватывающих каждое сенсационное происшествие и трубящих о нем на тысячу ладов, слух о загадочной смерти молодой красавицы княжны, при необычайной, полной таинственности
обстановке, пронесся, повторяем, с быстротою электричества, о котором тогда имели очень смутное понятие, не только по великосветским
гостиным Петербурга, принадлежавшим к той высшей придворной сфере, в которой вращалась покойная, но даже по отдаленным окраинам тогдашнего Петербурга, обитатели которых узнали имя княжны только по поводу ее более чем странной кончины.
— Если мы ничего не сделаем для них — вина наша. Мы смущаемся наружностью. Мы их еще не так любим, как наших несчастных. Душа моя, рассуждать тут нечего. Рассуждения только убивают силу. Мы к ним не поедем туда, романов им возить не станем. Мы дождемся их там, где их не будет больше окружать
обстановка раззолоченной
гостиной.
С невольным, непреодолимым трепетом прошел Николай Леопольдович, в сопровождении лакея, амфиладу громадных комнат, напоминавших сами по себе и по
обстановке седую родовитую старину, не удержавшись, впрочем, не прикинуть ей в уме современную цену. Цифра вышла настолько солидной, что Гиршфельд почти с религиозным благоговением вступил наконец в
гостиную, где сидела в покойном кресле графиня Варвара Павловна.
Начиная со сплошь заплатанного казакина прислуживавшего лакея, но казакина, украшенного гербовыми пуговицами, и кончая до невозможности вылинявшим ковром, покрывавшим пол маленькой
гостиной, и разбитой глиняной статуи, стоявшей на облезлой тумбе — все до малейших мелочей этой грустной
обстановки указывало на присутствие голода при наличности большого аппетита.
Время летело. Трагическая смерть княжны Людмилы Васильевны Полторацкой, смерть неожиданная и необычайная по своей романической
обстановке, хотя и очень долгое время служила предметом толков и пересудов не только великосветских
гостиных, но и всего Петербурга, но, как все на этом свете, поддалась всепоглощающему времени и была забыта.
Была я у Вениаминовых. Сначала поехала с визитом. Что это за женщина? Я ее совсем не понимаю. Она ведь по рождению-то из очень высоких. Все родство в таких грандёрах, что рукой не достанешь! Сама она, во-первых, так одевается, что ее бы можно было принять за ключницу. Принимает в раззолоченной
гостиной, как говорит Домбрович, а уж вовсе не подходит к такой
обстановке.